Сохранение традиций

В начале 20-го века мастера стали увлекаться также декоративным гончарным делом, как они сами говорили – изготовлением керамики. Из бытовой посуды, ее форм и украшений стали рождаться великолепные вазы, настенные тарелки, сервизы, а также роскошные подсвечники.

До начала прошлого века встречается бесцветная глазурь, подчеркивавшая основной тон изделия и придававшая ему глубину, звучание. Были известны также коричневые, желтые, зеленые, позже – синие тона. В начале столетия стали уделять особое внимание многообразию декоративных возможностей глазури. На одно изделие мастера накладывали несколько тонов, получая в итоге необычный художественный колорит. Гончары нашего региона пользовались сухой глазурью, а обжиг проводили в открытых печах, напоминающих ямы. В появлении неповторимых нюансов тонов большую роль играли огонь, дым, а также эффект неожиданности.

Самое интересное в дровяной печи – это то, что никогда нельзя на 100% предвидеть результат. Печь прикладывает к изделию свою художественную руку.

Конечно, электрическая печь – вещь хорошая. Как признается гончар Антон Ушпелис: «Электричество – очень хорошая, но стерильная вещь. Отрегулируй на 12 часов – и иди спать. Простая работа. Но я так не смог бы. Все равно колол бы дрова и топил печь».

С течением времени латгальская керамика вышла на свой, особый путь развития, сохранив главное – собственный стиль. В послевоенный период гончарное искусство на грань исчезновения поставили коллективизация и бремя неподъемных налогов. Реабилитировать народное искусство в глазах госмужей в то время помогли такие колоритные личности, как художник Э. Детлавс (1919-1992), и особенно искусствовед Я. Пуятс (1925-1988).

Латгальская керамика в наше время развивается. Мастера готовы передавать свои умения юному поколению.

Передача гончарного мастерства

Юное поколение проявляется к керамике неподдельный интерес. Это подтверждает также керамист Райво Андерсонс, которого повстречали в Аглонском центре детско-молодежного досуга «STROPS», где он проводит занятия, участвовать в которых хотят многие, поэтому дети разделены на группы.

В день, когда гостили в центре «Strops», воспитанники изготавливали из глины колокольчик – большую рыбу в окружении маленьких. Дети, весело переговариваясь, месили глину, на которой потом рисовали контуры рыб, вырезали и украшали выбранными заранее оттисками – с изображением латышских знаков. Выглядели изделия просто потрясающе. Это заставляет применять фантазию. Тот, кто закончил работу раньше, мог изготовить то, что хотел сам. Оказалось, что из глины можно сделать все, что угодно – даже часы и торт. Каждую работу следовало подписать, поскольку мастер повезет их в мастерскую обжигать. Конечно, я тоже не удержалась, создав собственную «рыбную» композицию с инициалами IL 62.

Когда первая группа детей завершила свою работу, появилось немного времени для того, чтобы побеседовать с Райво Андерсоном.

Фамилия Андерсон на является истинно латгальской. Откуда вы родом?

Родной город – Резекне, а родился в Кулдиге. Один дедушка – из Курземе, второй был скрипачом. Теперь моим местом жительства являются Прейли. В Прейлях и Аглоне живут прекрасные люди.

Где вас можно встретить в будни?

В основном работаю в доме-музее керамики имени Поликарпа Чернявского. Беседую с туристами, с посетителями музея. Там есть возможность осмотреть экспозицию, в мастерской понаблюдать за тем, как на гончарном колесе рождается посуда, самим испытать себя в изготовлении изделия. Мне нравится общаться с людьми. В Прейльском детско-молодежном центре веду занятия по керамике. А этим летом обучаю также юных посетителей центра «Strops».

Проявляет ли юное поколение интерес к древнему ремеслу?

Интерес есть. Детям нравится работать с глиной. А в то время, пока руки заняты глиной, можно думать.

Каков ваш путь в керамику? Интерес к этому возник уже в детстве?

В детстве к глине никакого интереса не было. В Резекненском училище искусства и дизайна специализировался на деревообработке. А с глиной начал работать, когда приехал в Прейли.

Познакомился с родом Поликарпа Чернявского. В 2001-м году Прейльский музей истории и прикладного искусства в доме Чернявского создал помещение для выставок. Начал общаться с туристами, попробовал крутить гончарное колесо. Понравился именно материал. Глина, по сравнению с деревом, менее травматична – меньше заноз приходится потом из рук вытягивать. От дерева нужно только лишь отнимать, отсекать.  А с глиной – что-то отнимаешь, что-то добавляешь, переделываешь. Не понравилось – смял, перемешал, и начал снова.

В Латгалии гончары учатся друг у друга. Навыки от Поликарпа Чернявского перенял его зять, а я, в свою очередь, являюсь зятем того самого зятя.

Если говорить об учителях, которые привили ощущение качества – это преподаватель резекненского училища Норберт Кудиньш. То, чему он учил, можно применять к любому ремеслу.

Как по-вашему, работая керамистом, сегодня можно выжить? Дополнительный источник дохода искать не нужно?

Работая одними руками, выжить сегодня непросто. Если работаешь не только руками, но и головой – тогда лучше. Ну, а если головой, руками и языком – совсем хорошо.

Мне не понравилось бы сидеть только в мастерской, создавать посуду и не общаться с людьми – покупателями, детьми, их родителями. Мне нравится, когда являюсь не только производителем, но и сам себе бухгалтером, начальником, торговым агентом, менеджером и так далее.

Спрос на керамику хороший. Сбыт тоже есть. Интересуются люди как авторской техникой, так и традиционными изделиями. Тем, кто этим занимается, работы хватает.

* * *

 Пока беседовали, помещения стали наполняться следующей группой детей. Маленькие ручки принялись творить. Им не надоедало…

Антон Ушпелис произнес как-то очень точные слова: «Так же, как нам не надоедает есть ржаной хлеб, так и народное творчество не надоест никогда. Сколько бы столетий ни прошло… Народное творчество будет существовать, пока живет сама Латвия и латыши…

Ивета ЛЕЙКУМА. Фото Инги ПУДНИКИ.

Статья написана в рамках поддержанного Фондом культурного капитала проекта «No paaudzes paaudzei».