Христос воистину воскрес!

Что означает этот праздник для нас?

Как мы будем его праздновать?

Как мы относимся к нему?

Вернемся к недавней истории, истории наших предков. Еще живы свидетели того, как отмечали день Воскресения Христова раньше. Я решил задать несколько вопросов Регине Неверовской. Она родилась 22 июня 1931 года в деревне Максимово. Нынче женщине исполняется 80 лет, но, несмотря на преклонный возраст, она все помнит и о многом может рассказать нам.

— Как праздновали Пасху Вы?

— В семье нас было шестеро: отец, мама, тетя, две сестры и я. Подготовка к празднованию Воскресения Христова начиналась уже во время Великого поста. Вся семья постилась. Готовили и ели овсяный кисель, ржаную кашу или другую легкую пищу. Три дня в неделю употребляли молочные продукты, в остальное время обходились без них. К мясу вообще не прикасались, если была возможность, заменяли его рыбой. С приближением Великой недели предчувствие праздника усиливалось, становилось отчетливее. Наши родители старались преподнести нам пасхальные подарки: в основном это были красивые платья или еще что-нибудь. При свободной Латвии перед Пасхой забивали поросенка или теленка. Все три Великих дня уходили на приготовления. В Великий четверг отец топил баню, и все шли мыться. Стирали белье, убирались в доме — чтобы в последующие дни к этому не возвращаться. В Великую пятницу закладывали тесто для пирогов и хлеба, чтобы на другой день начать выпечку. Кроме того, в Великую субботу готовили мясные блюда, красили яйца. На протяжении всех трех дней семья пешком ходила в костел на богослужения. Не забывали и о праздничной одежде, тем более что участвовали в процессии. Настроение было приподнятое. Трудились сообща, и дело спорилось. На Пасху мама поднимала всех с постели рано утром. Мы наряжались, отец запрягал лошадь и всей семьей ехали в костел. Так же, как множество других жителей. Участвовали в богослужении, запасались “свенцонкой” (освященные продукты, которые потом клали на стол). Затем все разъезжались по домам. Мама накрывала на стол, отец привязывал коня, и вся семья усаживалась за трапезу. Вначале читали молитву, потом, как могли, пели пасхальные песни, после чего отведывали “свенцонки”, наконец, приступали к остальным яствам. Мы, дети, играли — катали по полу яйца, качались на качелях. Была в наших краях такая традиция: собиралось человек пятнадцать, и ходили от дома к дому, поздравляя хозяев. Тех, кто делал это днем, звали “аллилуйниками”. Почему именно так, не знаю: может, потому, что пасхальным утром поют “Аллилуйя”. Люди приходили и днем, и ночью, поэтому всю ночь не спали в ожидании гостей. Поздоровавшись, они произносили “Христос воскрес!”, пели пасхальные песни и бились яйцами. Было принято угощать визитеров или давать им с собой гостинец. Первый день Пасхи мы, дети, проводили дома, на второй шли в гости сами.

— А как отмечали Пасху после прихода советской власти, в вашу юность?

— Запомнилась процессия во время пасхального богослужения. У нас был органист Ян Янович Шишко. Он брал в руки аккордеон и сопровождал шествие, все под его аккомпанемент пели пасхальные песни. Вопреки тому, что советская власть боролась с верой, мы все равно ехали в костел. Все реже и реже стали захаживать “аллилуйники”, а если и наведывались, то не ко всем. Вспоминаю нашего бригадира Владимира Шатера. Вместе с женой ночью они обходили всех своих работников и поздравляли с Христовым Воскресением. Молодежь опасалась преследований, и гостей становилось все меньше и меньше.

— Как обстояли дела с водкой — пили или нет?

— Водки, как таковой, не было. В ход шел самогон да пиво из сахарной свеклы. Выпивать, конечно, выпивали, но до поросячьего визга не накачивались. А что сейчас делается!? Страх! В 80-е годы, когда я переехала в Индру, “аллилуйников” осталось совсем немного. Дети пасхальных песен не знали. А теперь многие при встрече даже не умеют произнести традиционное приветствие “Христов воскрес!” Может, где-то и жива традиция, но у нас она почти уничтожена.

— Когда, на ваш взгляд, было более празднично и весело — сейчас или в детстве?

— Конечно же, в детстве, даже в юности было веселее. Праздник чувствовали, к нему готовились. Всей семье прибирались в доме, жарили-парили. То же и у других. Но не только это. Готовились к празднику духовно: почти все исповедовались, причащались, участвовали в богослужениях. Сам день Пасхи запомнился как поистине Великий праздник. Вокруг царила сердечная атмосфера. Столько тепла, слез радости! (Регина всплакнула). Да, былое не вернешь. Нам хотелось и в костел поехать, и праздничные песни спеть, и отпраздновать по-людски. Причем никто не заставлял. А сейчас что? Родители не ведут детей в костел, и молодежь рано начинает пить, материться, презирать старших, творить разные безобразия. Все это потому, что утратили веру. Люди больше не готовятся, не встречают Пасху, как подобает.

— На этой земле Вы прожили восемь десятков лет. Какое, по-вашему, будущее ждет нас? И вообще, в какую сторону изменились люди?

— Все-таки в худшую. Раньше если в деревне у человека что-то случится, каждый считал своим долгом поинтересоваться, чем он может помочь. Сейчас все сидят по домам, и если нет родных, никто не придет на помощь попавшему в беду. Ладно еще, в последний путь проводят. Прежде люди были более гостеприимными, хотя и имели меньше. А как трудились! Ответственность была во много раз выше, теперь этим чувством обладает редкий.

— Влияла ли на вашу жизнь и жизнь окружающих вера в Христа и Его Воскресение?

— Да, после таких праздников люди становились добрее, отзывчивее. У всех светились глаза и, возвращаясь к будничным делам, они продолжали думать о счастливом будущем, не впадали в уныние.

— Чего Вы пожелали бы на Пасху другим?

— Чтобы все были здоровы, посещали храм, заботились о нем. И чтобы радостно встретили Пасху.

— Известно ли Вам о том, что сохранилось вещественное свидетельство Воскресения Христа?

— Нет.

— Тогда расскажу об этом Вам, а заодно и читателям газеты.

В главном алтаре костела Маноппелло (Италия) хранится плат из виссона (размером 17 на 24 см), на котором отчетливо виднеются очертания лица воскресающего Христа. Самые современные научные исследования подтверждают, что возникновение этого образа необъяснимо. Благодаря дигитальному сканеру с высочайшей степенью разрешения доказано, что краски на полотне нет. Оно прозрачно, и лик виден с обеих сторон. При этом под разным освещением он меняется. Ученые пришли к выводу, что плат имеет свойства одновременно картины, фотографии и голограммы, не являясь, однако, ни одним, ни вторым, ни третьим. Наука до сих пор не разгадала это явление. Технологий создания подобного не существует даже в наши дни, не говоря уж о двухтысячелетней давности. Ученые были потрясены тем, что лицо на плате из Манопелло принадлежит тому же человеку, который мертвым был завернут в саван (одеяло), который еще называют Туринской Плащаницей, и на нем чудесным образом отпечаталось изображение мертвого Иисуса Христа. Два этих лица, если приложить одно к другому, полностью, до мельчайших подробностей совпадают и по размерам, и по строению. Вот две наиболее ценные реликвии христианства, два величайших чуда света! Ученые сделали заключение, что они не могли возникнуть естественным путем. Все указывает на то, что платом из Манопелло была накрыта голова лежащего в гробнице Иисуса. Полотно стало немым свидетелем Воскресения, поскольку на нем отпечаталось лицо воскресающего Господа. Божественный облик из Манопелло является вещественным доказательством Христова Воскресения. Он призывает каждого из нас установить связь с Христом в ежедневной молитве, в таинствах покаяния и Евхаристии. Христос воистину воскрес!

Геннадий АЛФЕРОВ, пробст Балбиновский (Индрский).