От «пенсионера» к «сениору», и от индустриального вектора прошлого века к новому понимаю жизни и ее качества

Слово «пенсионер» означает человека, у которого закончились трудовые отношения, напомнила мне Татьяна. То есть, это определение основано исключительно на экономической характеристике человека. Но это определение было однобоким уже тогда, когда появилось, потому что не включало многих других важных для человека вещей. Сегодня термин «пенсионер» устарел абсолютно, и ему на смену приходят другие понятия».

Во-первых, даже в советские времена не было редкостью для пенсионера продолжать трудовую деятельность. Сегодня таких тоже немало. Конечно, часто это имеет причиной недостаточность дохода от пенсии — люди работают, потому что не могут прожить на пенсию так, как хотели бы жить. Например, в Латвии людей пенсионного возраста, которые все еще работают, около 20%. С другой стороны, повторю, участие или неучастие в экономической деятельности, само по себе трудоустройство не описывает и не может описать все, что составляет жизнь человека в определенном возрасте — ни в юности, ни в старшем возрасте мы не живем одной лишь работой. Есть и другие стороны жизни. И эти стороны жизни остаются «за скобками», если мы используем для определения человека только то, получает он пенсию или нет.

Сегодня мы движемся к более полному пониманию. И частью этого понимания является новое слово, новый термин - «сениоры». И этот термин указывает на возраст, а не на занятость, этот термин, таким образом, более общий. В принятой в Латвии международной классификации под определение «сениоров», то есть, в буквальном переводе, «людей старшего возраста», подпадают те, кто достиг возраста 65 лет и выше. В определенной степени эта граница продолжает быть связанной с возрастом, с которого в Европе начинает выплачиваться основная масса пенсий. Но при планировании проектов, адресованных «сениорам» обычно принимаются в расчет люди, начиная с возраста 55+ или даже 50+ - потому что обычно эти проекты, эти инновации нацелены на тех, кто вступит в старший возраст спустя какое-то время. Так что, в плане нижней границы возраста понятие «сениора» начинается, в том или ином смысле, уже для возраста 50-55+. А чуть далее мы увидим, что и в плане верхней границы это понятие тоже трактуется все более и более широко, вплоть до цифр, которые сегодня уже не выглядят необычными, например, 100 лет. И чем шире трактуется понятие «сениор» в плане биологического возраста, тем менее оно означает какой-то конкретный возраст. От 50-55+ до 100 и более — это значительный период, в рамках которого есть место разным характеристикам жизни, и эти характеристики тоже все более отдаляют современное понятие «сениора» от устаревшего понятия «пенсионер». В том числе, повторюсь, и по причине потенциально очень разнообразного содержания жизни в этот большой период, содержания, не исчерпывающегося только тем, что человек не должен ходить на работу.

Что же это за многочисленные другие характеристики жизни «сениора»? Этот вопрос нуждается в еще одном пояснении. В ХХ веке вектором и мерилом экономического состояния общества считалось производство товаров — как сельскохозяйственное, так и промышленное. Население в массе своей, предприниматели и власти сосредотачивались на задаче обеспечения набора благ, необходимых прежде всего для номинального выживания — дом, еда, а затем некоторое количество вещей, облегчающих решение этой задачи каждой семье: автомобиль, бытовая техника, отдых. Пока этот уровень не стал возможен практически для всех членов общества, вектор производства сохранял главенствующую роль.  Но для развитых стран Запада, в частности, для стран Западной Европы этот уровень был достигнут еще до конца ХХ века — и общество стало менять свои экономические, а затем и прочие приоритеты. Вместе с достижением этого уровня был достигнут и существенно более высокий уровень дохода работающих, и более высокий уровень пенсий. А само понятие минимума благ, необходимых для жизни, стало включать в себя все более широкий ассортимент благ за пределами недавнего «дом, еда, возможность выжить на пенсию». И работающие, и пенсионеры стали способны позволить себе и путешествия, и более разнообразные вещи в плане оздоровления, спорта. Дошло дело и до такой, казалось бы, неожиданной для старшего возраста вещи как высшее образование — французские ученые заметили то, что потом вылилось в мощный и по сей день восходящий тренд: после выхода на пенсию те, кто потратил молодость на обеспечение выживания себе и семье, обнаружили у себя и время, и силы, а главное — интерес к тому, чтобы заняться образованием. И на этот раз уже не для того, чтобы потом работать по той или иной специальности, а чтобы удовлетворить тот запрос, который остался неудовлетворенным в юности, когда люди не имели денег на образование, но имели необходимость работать с юности, чтобы обеспечить себя и семью. Все началось около пятидесяти лет назад во Франции, когда социологи университета в Тулузе обнаружили, что демографическая ситуация оставляет незанятыми многие места для юных студентов — и предложили занять эти места тем, кто уже не работал.

Это движение получило название «Университет третьего поколения» - и воплощением этой же идеи в Краславе как раз и является «Школа сениоров».

Участие в подобных программах имеет для сениоров и то значение, что таким образом решаются другие проблемы, на которые стали обращать внимание, когда проблема, грубо говоря, «куска хлеба», оказалась решена. А именно, с помощью вовлечения в образование стали лучше решаться такие проблемы как проблема общения в интересном тебе круге людей, проблема досуга, предотвращение вытеснения сениоров на обочину жизни, вдаль от ее современных движений. Прибавились к этому и такие, сравнительно недавно осознанные вещи как борьба с так называемым «эйджизмом» - то есть, разного рода дискриминации по возрасту.

Разумеется, есть некий разрыв между странами Западной Европы и Латвией. Разрыв как в области дохода, так и в области культуры. Латвия стала независимой несколько десятков лет назад, вошла в ЕС, но встать вровень с развитыми европейскими странами — эта задача еще не решена. Наши пенсии не всегда оставляют за скобками проблему простого выживания, наши сениоры не всегда могут позволить себе быть свободными от заботы о хлебе насущном, все это остается проблемой. Но и в этой ситуации расширение горизонта возможного вполне полезно и актуально.

И ситуация меняется в ту же сторону, в которую она менялась там, откуда пришли все эти идеи и инициативы. Например, краславские сениоры уже вполне освоились не только с идеей чему-то учиться в «Школе сениоров», но и совершать регулярные путеществия, вполне посильные для их бюджета - в краславской краевой библиотеке экскурсии для сениоров устраиваются с нарастающей частотой, уже даже в этом году таких было три или четыре, туда записываются люди возраста «сениоров», они едут что-то узнать, что-то посмотреть — а еще пообщаться, побыть в кругу людей своих интересов. И это ценно не только само по себе, но и как свидетельство изменения самих представлений о том, что происходит, что делается с человеком этого возраста. И этой тенденции есть, куда развиваться — перед нами примеры как европейские, так и та же Япония, страна долгожителей, где уже вполне нормально издавать книжки в названиях вроде «Чем заняться в возрасте от 80 до 100».

Есть и еще одна вещь, важная именно для нашего региона. Часто приходится слышать, что Латгалия место отсталое и бесперспективное — но в этой оценке многое от того вектора, который я описала как вектор прошлого века, вектор на промышленное производство. Да, возможно, в плане промышленности Латгалия или Латвия в целом не соответствуют чьим-то ожиданиям, опирающимся на представления прошлого века. Но сегодня, когда и для полноценной жизни, и для хорошо оплачиваемых рабочих уже необязательно строить именно огромный автозавод, наша местность, ее традиции и другие достоинства становятся заметнее и привлекательнее в смысле и экономическом. Например, сфера туризма, и это общепризнано, даже в развитых странах может приносить в копилку страны чуть ли не меньше, чем крупная отрасль промышленности. Сфера услуг, понятая более широко — тем более. От гостевых домов до музеев, от наблюдения за птицами до конных прогулок, от предложения пожить месяц на чистой и красивой латгальской природе до полноценного пансионата, куда сениоры могут переселяться на постоянное жительство — все эти вещи не требуют от Латгалии быть промышленно развитым регионом, они требуют как раз того, что у нас есть — природа, спокойствие и в то же время включенность в экономическое и культурное пространство Евросоюза.

Конечно, все эти перспективы еще предстоит осмыслить и реализовать — но суть того, что я хотела бы сказать сегодня, в том, что сама парадигма, само видение региона и его преимуществ меняется, меняется так же, как изменилось довольно грустное понятие «пенсионер» на понятие «сениора» - человека, живущего куда более полной жизнью.

Глеб БЕЛЯЕВ

Фото со страницы «Школы сениоров» в Фейсбуке