Приграничье – сильные люди Латгалии

* Балвский край – важный центр Северной Латгалии, созданный в 2021 году в результате реформы. В состав края входят 19 волостей, города Балви и Виляка.

* В начале второй советской оккупации Абрене вместе с шестью близлежащими волостями были отделены от Латвии.

* Население: 18 797 человек (по данным УДГМ на 01.07.2024 г.); в Балви – 5984; в Виляке – 1215.

* В Балвском крае зарегистрировано 193 НПО, из них только пять являются общественно-полезными обществами (источник: исследование «Providus» 2023 года).

* Наиболее популярные отрасли предпринимательства: смешанное сельское хозяйство; розничная торговля; выращивание зерновых, бобовых и масличных культур; лесоразработка.

* Протяженность латвийско-российской границы составляет 283,6 километра. Балвский край граничит на востоке с Палкиным и Пыталовским районами Псковской области России. Вилякское Управление государственной пограничной службы охраняет границу с Российской Федерацией протяженностью 140, 728 км.

* Участие в выборах в самоуправления 2021 года – 41%, в целом по Латвии – 34% (по данным ЦСК).

* 18 ноября 1918 года была провозглашена Латвийская Республика, но борьба за независимость страны только началась. 1 декабря 1918 года части Красной Армии Советской России вторглись на территорию Латвии, жители окрестностей Балви начали организовывать партизанские отряды. Балви стал колыбелью Латгальского партизанского полка во время борьбы за свободу.

5 июля 1919 года приказом главнокомандующего Восточным фронтом № 869 Балвское партизанское соединение было названо Латгальским партизанским полком, а его командиром назначен старший лейтенант Янис Виндедзис. Более 50 бойцов полка были награждены Военным орденом Лачплесиса.

* Даже после Второй мировой войны жители Балви не смогли смириться с оккупационным режимом. Развернулось широкое движение сопротивления. Лагерь Стомпаки был территориально и численно крупнейшим лагерем в Латвии. Он начал формироваться в начале 1945 года.

* До марта 1945 года численность проживающих в лагере достигала 350-360 человек. 2 марта 1945 года лагерь Стомпаки подвергся нападению солдат чешских войск и местных «истребителей» в общей численности 483 солдата, однако в ночь на 3 марта национальным партизанам удалось выйти из осады.

* 16 июня 2021 года Сейм установил 2 марта днем ​​памяти вооруженного сопротивления Национальных партизан, отметив в аннотации к законопроекту, что в 1945 году в этот день произошло крупнейшее сражение в истории Латвийской Республики. Национальная партизанская война произошла на островах болота Стомпаку в Вилякском (бывшим Абренском).

Латгалец - человек с сердцем на ладони

Балтинавская волость еще некоторое время назад была самым маленьким краем в Латвии, но это вовсе не означает, что поэтому она была неузнаваемой. Сами балтинавцы говорят, что бренд Балтинавы номер один - это определенно пьеса «Онтан и Анне», завоевавшая популярность во всей Латвии. В волостном центре даже создан парк «Онтана и Аннес». И об этой узнаваемости позаботились режиссер Анита Лочмеле, или Дансковите, и ее любительский театр «Palādas», в очередной раз подтвердив – живущие в приграничье люди – это сила.

Дансковите. Как возник этот псевдоним?

- Из моего родного места — поселка Данску в Балтинавской волости. Настал момент, когда мои актеры любительского театра сказали, что не хотят больше ставить ни Блаумане, ни Анну Бригадере, потому что хотели пьесу на латгальском, и я вынуждена была писать собственную работу. Написала первую часть «Онтан и Анне», в основе которой лежали женские роли, но нужен был хотя бы один мужчина. Пришлось искать подходящего персонажа. Слава Богу, директор Балтинавской средней школы Имант Слишанс согласился взять на себя роль Онтана. Но когда настал момент для спектакля, руководитель клуба спросила, как же будет называться наша пьеса? Что писать в афише? Название все вместе как-то нашли, но мне самой так хотелось спрятаться, что вместо автора я придумала псевдоним Дансковите. Конечно, в первой пьесе никто не знал, кто такая Дансковите, а также, что псевдоним возник из-за того, что я родом из поселка Данску. Сейчас там уже не живу, но в любой момент могу приехать и подышать тем воздухом, прогуляться по тропам детства. Он находится практически у самой границы с Россией.

Как же жить в приграничной зоне?

– Поселок Данску для меня – центр мира, оттуда я родом. Балтинава также недалеко от российской границы. Скажу, что иногда становится не очень уютно, особенно когда слышишь о военных учениях, дронах и нарушителях границы… Вечером дверь всегда запираю. Другие смеются надо мной, что с наступлением темноты двери уже закрыты. А я говорю: я отвечаю за внуков, пока невестка и сын не приедут с работы. Такова ситуация в приграничье.

Сегодня к трактовке Латгалии и приграничья добавляется обозначение опасности, и эта опасность проявляется в том, как мы говорим о Латгалии, что держим людей под подозрением. В каком-то смысле приграничье - это как закрытая зона. Чувствуется ли это в буднях?

- Закрытой зоной это точно не является, хотя ежедневно ездят по волости всякие чужаки. Один раз во двор въехала чужая машина с Боснийским номером и предложили купить посуду. Зачем мне посуда или какие-то кастрюли? Тогда я сказала ему по-латгальски, что, видимо, придется звонить пограничникам, и этот человек уехал. Какую-то осторожность надо, конечно, соблюдать. После начала войны в Украине много ездили по домам и различные услуги предлагали украинцы, которые на тот момент жили в Тилже. Про остальных не знаю, с какой мыслью они едут. А иногда так медленно едет машина по улице, и из нее наблюдают.

Приграничье стало малонаселенным, сколько здесь людей-то осталось! Это уже трагедия латвийского масштаба - деревни одна за другой вымирают. В поселке Данску сейчас заселено всего пять домов, в старину было около 60, а в моем детстве - 35. И настал момент, когда я поняла, что все это надо документировать, потому что сейчас резко меняется сельское культурное пространство, образ жизни. После обретения своей земли каждый строил родовой дом с мыслью, что он останется для детей, что им будет немного легче оттолкнуться. Так было до колхозных времен, а потом начались первые изменения - люди Латгалии были подвержены большой нищете, потому что за работу в колхозе ничего не получали, начался отъезд в города и пририжские места. Теперь построенные поколениями дома с их уникальной идентичностью сравниваются с землей или сжигаются, чтобы можно было сделать там пашни.

А село опустошается?

– Очень. И здесь, в приграничном районе, это особенно ощущается. Есть молодые семьи, которые вернулись, но есть и второй конец палки. Они борются, борются, не выдерживают и уезжают. Некоторые здесь остаются, потому что для них это важно – как самозанятые находят свою нишу и работают. Но это, в свою очередь, уже жизнь из рук в рот.

Что, по-вашему, делает Латгалию особенной? Не мешает ли латгальский язык быть понятым в других местах?

– В чем ее особенность? Латгалец - человек с сердцем на ладони. Он доверяет. Латгальца достаточно легко обмануть, но он доверяет и не думает, что получит взамен зло. Помню свое детство, когда в нашем поселке ночью все дороги были «живыми» – шли люди, ездили на лошади, деревня была жива. Однажды ночью прохожий попросился у нас переночевать. Что это был за человек, до сих пор не знаю, потому что никто не просил ни паспорт, ни другие документы. Дали место, где переночевать. Но если бы сейчас ко мне кто-то попросился переночевать, не знаю… Я уже другая, видимо, у нас уже другой жизненный опыт. Но те, кто еще несет в себе старую систему ценностей, это люди с сердцем на ладони. Если говорить о латгальском языке, не может человек, который в Латгалии не жил, сразу его понять. Знаю, что какой-то преподаватель ходил на спектакль «Latgola.lv» трижды – первый раз вообще ничего не понял, но смеялся с другими, второй раз уже понял, а третий смотрел с пониманием. Не так уж сильно отличается наш латгальский язык, но сначала все-таки надо привыкнуть к изменениям звуков. Одна режиссер театра из Павилосты написала мне, чтобы я прислала литературный вариант пьесы, потому что она хочет привезти на спектакль мужа, который будет злиться, если ничего не поймет. Она сначала дала мужу прочитать пьесу на латышском языке.

Говоря о культуре, на количество людей, которые есть в Балтинаве, культурная жизнь у Вас огромная – действуют хор, церковный хор, танцевальные коллективы, этнографический ансамбль, вокальный ансамбль и даже театр. Не так уж и мало…

- К сожалению, жителей в Балтинаве осталось немного. Есть одна активная часть балтинавцев, которая ходит и что-то делает, а есть другая часть - совершенно инертная, не покидающая двора дома. Они и есть те, которые кричат о том, что у нас ничего не происходит. Но когда происходит, их в зале не увидишь никогда. Это те люди, которые сидят дома, наблюдают и высказывают свое недовольство.

Что чувствуют местные жители в Балтинаве? Вы были первым, у кого появился знак на латгальском языке «Baļtinova». Жители Балви не очень высоко оценили надпись «Bolvi».

- Я была очень удивлена, что у нас в Латвии даже находят такой повод придраться, бороться и обсуждать. Это очень печально. А что они скажут, когда здесь начнут ходить арабы и представители других национальностей? Не дай бог, конечно, но тогда о существовании латышской культуры вообще нечего говорить. К сожалению, глобализация приближается слишком быстро, и мы теряем свою идентичность. Что касается языка, то латгальский язык мне не мешает – мы на работе тоже говорим по-латгальски. Это признак человеческого отношения и культуры – говорить о ком-то пренебрежительно или нет.

Дансковите невозможно представить без знаменитого спектакля «Ontans i Anne», который впоследствии трансформировался в «Latgola.lv» и стал самым популярным спектаклем Латвийского национального театра. Как началось сотрудничество с Национальным театром?

- Примерно в 2004 году латгальский язык был на сцене чем-то экзотичным. Мы рассказывали о себе, пели на сцене, многие музыканты сочиняли песни на латгальском языке, тем самым вызывая больший интерес к себе. Директор Национального театра Валдис Луриньш был в оценочной комиссии любительских театров «Спектакль года» в Резекне, где мы также показывали свою пьесу. Ему понравилось выступление балтинавцев, далее последовала переписка и телефонные звонки. Валдис Луриньш приехал со своими идеями в Балтинаву, и все произошло. Сначала согласовали текст, потом труппа актеров приехала знакомиться с окружением, премьера была в 2010 году. Я до последнего момента не верила, что это серьёзно. Я также до последнего момента не верила в свою новую пьесу «Mazpiļsāta», поставленную театром «Panna» под руководством режиссера Юрия Рийниека. Они приехали в Лузнавскую усадьбы, где мы выступали, и мы серьезно поговорили. Потом я поняла, что, наверное, да, это серьёзно, потому что режиссёр сообщил, что премьера ожидается 25 сентября.

Какие чувства вы испытываете, когда ваше имя слышит вся страна и созданных вами персонажей играют профессиональные актеры?

– Конечно, ощущение приятное, но оно не дает мне права задирать нос вверх. Поначалу очень сбивало с толку внимание прессы и телевидения, но это тоже временное явление. Радость тем больше, что на слуху чаще имя Балтинавы и Латгалии. Думаю, во мне чертовски много этого патриотизма и чувства принадлежности. Однако гена славы точно нет, я деятель, а не получатель признания. Я бы никогда не хотела появиться перед публикой и заявить, что я автор той или иной пьесы. Так приятно, когда я куда-то иду, слышу, как люди говорят, что в Балтинаве есть такой театр, и спрашивают, знакома ли я с ним. Я говорю – да, знаю-знаю, у нас есть такой в ​​Балтинаве. Так приятно, что тебя не знают.

Пьесы Дансковите передают особый колорит Латгалии со многими древними традициями. Встречаются ли они еще в Латгалии или с годами их количество уменьшается?

– Идут на убыль. Если человек держит свиней, то следует учитывать, что в хозяйство приедут пять или, не знаю сколько инспекторов. Кому это нужно? Несколько человек в Балтинаве держали. Приходят инспекторы, ходят по вашему двору, вашему хлеву, все проверяют. Все, что нужно, чтобы вырастить одну или две свиньи для себя? И за это еще придется заплатить! Государство сделало все, чтобы на селе больше не держали скот. Но если говорить о традициях, я выросла вместе с ними. Помню, как в моем детстве проходили похороны свиней — резали прошлогодних свиней, у которых жир был толщиной с ладонь. Их считали хорошими, потому что они давали много мяса. Щетинку смолили, обкладывая вокруг соломой, коричневую обжигали раскаленными лемехами, а позже появились горелки, что значительно облегчало работу. Сейчас пользуются газом. На похороны свиней собиралось много народа, ведь это было событие, когда после забоя свиньи варили абады – щи из свежезарезанной свинины. В наше время редко кто в доме вообще капусту варит. Традиции исчезают с исчезновением людей и деревень. В Риге, где происходит смешение разных народов, сложно сохранить свою самобытность и традиции. И здесь, в приграничье, и в других местах в сельской местности, есть настоящий менталитет и традиции народа, потому что люди больше держатся вместе.

Имя Латгалии обычно упоминается в самых разных значениях. Часто это звучит с ноткой негатива, но в то же время те, кто здесь останавливался, с радостью признают, что нет более гостеприимных и приятных людей, чем латгальцы. Что, по вашему мнению, является источником силы и поддержки жителей Латгалии?

- Почему к нам так относятся? Потому что мы были отделены от Видземе, Курземе и Земгале на несколько сотен лет. Мы были под поляками, русскими, шведы тоже были, и эта разница создала несколько другую часть латышей – латгальцев. Нас много «пинали» и поэтому мы гораздо жестче. Что является источником силы? Лично мне нужно свое место, где я родилась, потому что тогда я чувствую себя сильнее. Если я куда-то еду, я все равно считаю дни до того момента, как буду дома. У нас осталась эта очень сильная привязанность к земле – мне нужна моя яблоня, мой куст смородины, я думаю, это код земли, который с самого начала у нас в крови. В городе вместо сада – газоны и шикарные клумбы. В деревне иначе – сад является отражением существования, так сказать, экзистенциальной вещью. Приближается весна, и я уже думаю, где и что посеять. Земля – это то, что дает некую нематериальную силу, и я думаю, ученые откроют и дадут ей определение позже. Когда мне тяжело, я ложусь на землю и становится легче. Зимой, когда есть снег, хорошо оденьтесь, укутайтесь и смотрите на звезды. Ну, что еще нужно! Вот еще один источник нашей силы!

Фото

Сила находится в земле. Автор и режиссер более 20 пьес Анита Лочмеле под псевдонимом Дансковите раскрывает, что источник ее силы принадлежит родному месту и земле. Это дает стимул творить и не останавливаться на достигнутом.

Им свойственны искренность, резкость, прямота и любовь

Валдис Луриньш, режиссер:

– 21 октября 2010 года на сцене Латвийского Национального театра состоялась премьера спектакля «Latgola.lv». Достигнут ли ожидаемый результат? Я думаю, да. Сначала произошла замечательная встреча с жителями Латгалии, значительная часть которых – персонажи пьес Аниты Лочмеле. Во время нашей поездки в Латгалию, благодаря прекрасному приему актеров «Палады», мы как-то по-настоящему почувствовали Латгалию. А когда мы вернулись, сели у экземпляров пьесы и прочитали, Улдис Думпис сказал следующую фразу: «На данный момент у меня больше нет вопросов о Латгалии». В пьесах Дансковите зафиксированы такие вещи, как искренность, резкость, прямота и любовь, которыми пронизан весь сериал, написанный Анитой «Ontans i Anne». Но говоря о резкости, Язепс, сыгравший роль Петра, был очень прямолинеен и дал понять, что ему не нравится искажение латгальского языка, потому что это язык, а не диалект. И в данном случае нам пришлось каким-то образом манипулировать, чтобы чуили (на латгальском – жители Латвии, не латгальцы) тоже что-то поняли. Тогда мы тоже время от времени использовали латгальские слова – что-то точно, что-то менее точно, но старались делать это с уважением к латгальскому языку.

Как я познакомился с Балтинавским театром? Это было в Резекне, в 10 часов утра, а это ненормальное и необычное время для просмотра театра как для актеров, так и для зрителей. Занавес открывается и выходит директор Балтинавской школы, о котором я только потом узнал, что он директор, исполнитель роли Онтана. Он подходит к столу жюри и предлагает выпить. Он обращается ко мне и говорит: «Ты сегодня выглядишь помятым», хотя я был совершенно трезв и знаю, что на самодеятельные спектакли не стоит приходить под шафе. Для жителей Балтинавы этот театр – вторая жизнь, это не просто развлечение. Если говорить и об Иманте Слишансе, и о Дансковите, и обо всех остальных в «Паладе», то это люди, которые сделали очень многое не только для Балтинавы, но которые как-то пытаются влиять на жизнь всей Латгалии и не скрывать ее проблем. Они сами берут на себя инициативу сделать жизнь в Латгалии лучше. И нравится вам это или нет, Латгалия по-прежнему остается форпостом Восточной Европы. Во время многих встреч мы почувствовали большой латвийский патриотизм со стороны балтинавцев. Будучи латгальцами, они настоящие патриоты Латвии.

Надеюсь, что с помощью представления «Latgola.lv» нам удалось передать дух Латгалии нашим зрителям. Какой бы сдержанной ни была публика, в песне Валды Зильвере всегда оживали слова Яниса Петерса, где речь идет о единстве и прямоте Латгалии, что не может не привлекать. Если вы спросите меня, что является источником человеческой силы на границе, я отвечу: вера и семьи. Перед вручением последней премии «Бонюкс» балтинавцы разместили на своем профиле «Паладас» на странице в Facebook, где было очень хорошо видно. Малыши еще не ходят, но уже участвуют в театральной деятельности. И это очень трогательно.

Экспресс-интервью

Вся наша маленькая Латвия - приграничье

Алдис Пушпурс, бывший муниципальный работник и общественный деятель, певец духовных песен, исследователь локальной истории, хозяин музея Эглявского лесничества.

Безопасно ли и на сколько чувствуют себя люди, живя в приграничье?

– Я буду говорить прямо и без хождения вокруг да около. Вопрос неправильный по сути. Безопасность и граница были тесно связаны в прошлом, когда воевали совершенно другими технологиями и приемами. Мы, маленькая Латвия, все — одно приграничье. О том, как себя чувствуют другие люди, ответить сложно, потому что я не опрашивал, но из личных разговоров знаю, что безопасности относительно возможного вторжения со стороны соседней страны нет ни у кого. Конечно, перед вторжением России в Украину мысль о том, что сегодня может произойти здесь, в Европе, нечто подобное, казалась нереальной. Много смотрю материалы «YouTube», но и там в основном царит хаос и болтовня.

Что следует делать для Латгалии, чтобы жители здесь чувствовали себя в безопасности?

- Я очень не люблю отдельно выделять Латгалию из общего содержания страны. Надо же понимать, что только все вместе, единая наша страна может надеяться на какое-то стабильное будущее. Возня за латгальский язык, изменение надписей только ослабляют общую мощь государства. К сожалению, никаких надежд не питаю. Неспособность руководства страны разумно управлять происходящим теперь уже становится комичной. Не буду упоминать известные всем коллизии вокруг крупных проектов, однако сколько теряется в более мелких проектах, муниципалитетах, которым никогда не хватит?! Когда-то Эдгар Лиепиньш говорил: "Мелких воров сажают, большие дачи строят.» Сегодня даже мелких уже не сажают. В целом наибольший вред государству наносит неспособность наших руководителей делами вселить надежду во всех подданных, что государством управляют мудро, честно, смело глядя в будущее. Сейчас это самая большая наша угроза. Люди во многом запуганы вседозволенностью и безнаказанностью гегемонов. У самого была реальная практика, когда я призывал знакомого мне человека бороться за свою правоту, потому что ему был причинен откровенный вред со стороны приближенных к власти, а он отвечал: «Нет, сожгут». Вот так далеко ушли.

Что является источником силы наших людей – жителей приграничья?

– Источника силы больше нет. Живем с надеждой, что свою жизнь проживем так, как есть. Источником силы в конце 80-х была надежда на независимое Латвийское государство, каким оно было в воспоминаниях родителей и дедов о довоенной свободной Латвии. Но оказалось, что пошли по пути коррупции, наличия друзей и другим злым путям. Не очень давно я услышал на Латвийском радио мнение одного нашего соотечественника из США в начале 90-х годов, в котором он сказал, что с Латвией может получиться, если не начнут воровать… Теперь человек со своим личным мнением, как следует поступать, выставляется как полоумный, который не следит за прогрессом и развитием. Не хочу больше говорить. Оптимизма мало. Человеческое удовлетворение вызывают те, кто живет в сельской местности, работает в своих хозяйствах и содержит семьи, а потому укрепляет страну в целом.