Счастливый номер, или Исповедь пациента

Старость подкралась незаметно. Вот уж второй семейный врач в моей жизни, с которыми встречаюсь мельком раз в пять лет, бранит за пренебрежение к собственному здоровью. Первый однажды убедил, что пора сделать хотя бы временную передышку и уговорил отправиться в санаторий. Здорово помогло, как второе дыхание открылось, и не мне одному. После публикации белорусских курортных заметок, многие, поверив автору, повторили маршрут здоровья в благодатный Лепель. Вот и недавно знакомая читательница по имени Гертруда поблагодарила за открытие целебного маршрута. Медтуризм соседних стран здравствует, что радует.

Второй мой доктор, Кристап Сейкалс, сразу проявил строгость. Не принимая никаких отговорок, прогнал меня по многим кабинетам и срочно выписал путёвку к хирургу. С одной стороны, чуточку тревожно, с другой - прекрасная возможность взглянуть на нашу медицину глазами пациента. Тема для меня знакомая. В переломные девяностые, когда рухнули многочисленные советские запреты и журналисты получили долгожданную свободу, не упустил возможности сделать серию эффектных снимков из операционной Дагдской больницы, благо дружил с хирургом Валентиной Умбрас.  Были у меня хорошие знакомства и в краславской неотложке, в итоге запланировал и сделал дерзкий репортаж приёма родов на дому - в деревне. По сей день помню хуторок за Комбулями, а тот репортаж охотно опубликовала и республиканская газета.

К операции меня готовила Данна Рудака. Как позже выяснилось, знакомая незнакомка. Расположила с первой фразы: «Вы ещё работаете, Алексей?» Отвечаю утвердительно и расплываюсь в улыбке: не терплю, когда меня называют по фамилии. Наблюдать за работой профессионала - сплошное наслаждение. Через минуту прозвучал диагноз, не очень-то подлежащий лирическому изложению. Тут не до красного словца, когда тебя поздравляют… с грыжей. В Краславе секретов нет, пронюхают и про мой дефект, поэтому, как всегда, стараюсь писать честно. Кстати, вот вам ответ, назойливые читатели, постоянно упрекающие в том, что мало пишу. Куда уж больше, и так надорвался. Годы не обманешь, возраст почти Байдена, но пока ни разу не споткнулся. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

Без промедления операцию наметили на девятое марта, спасибо не на восьмое. Накануне спал не очень, первый раз под скальпель хирурга. Успокаивал себя тем, что шрамы украшают мужчину, даже на животе, коль лицо за долгую жизнь сумел сохранить. Всякое бывало, особенно по молодости. Встал на час раньше будильника, как это случается перед рыбалкой. Вместо физзарядки, чтоб не подпортить давление, прочитал рассказ «Последняя весна» любимого писателя Ивана Бунина. Рассказ восхитительный, а заголовок не ко времени… Помолился у иконы Казанской Божьей матери - и в путь.

В приёмном покое мигом окольцевали руку браслетом - фамилия, имя, номер 420, неплохое начало. Персонал сразу смекнул мою неопытность: все помогают, объясняют, за ручку водят. Спросили вес, а откуда мне знать: не полный, не тощий. После смены гардероба доставили в палату номер семь. Опять пронесло, недавно перечитывал чеховскую «Палату номер шесть». Упаси, Господь! Представляюсь новым больничным соседям по имени, а четвёрка лишь улыбается. Дескать, фамилия не нужна, кто не знает… Лишь молодой бородач не сдержался и хитро улыбнулся: «И друга вашего знаем, Александр Смирнов. Верно?»

Для прописки потребовали анекдот, ржали так, что медсестра прибежала. Побывавшие уже в руках хирурга меня быстро просветили: твоё дело ждать и не волноваться. Готовили быстро, что-то дали выпить, затем комариный укус шприца, на сон потянуло. Разбудили вопросом: «Сам дойдёшь до операционной?» О чём речь. До того мой хороший знакомый, врач анестезиолог Борис Шульман с улыбочкой успокоил: «Уснёшь, проснёшься». Так оно и было, лёжа под софитами только и увидел, как мне что-то вкалывают.

Просыпаюсь уже в другой палате. Первым делом прощупываю себя, на животе холодная ёмкость - над повязкой. Проверяю всё остальное - на месте. Отлегло: Брюссель ещё не спустил план краевым больницам на принудительные операции по смене пола. Пронесло: на земле, конечно, трансгендерам почёт и карьера, а там, наверху, святые Пётр и Павел мигом командируют в кочегарку. Кому охота быть у чертей в подручных.

Сквозь дрёму вижу доброе лицо хирурга Данны: «Ну как, Алексей?» «Отлично», - отвечаю. А вскоре и сестричка тяжёлый холодильник убрала. «Можно встать?» - спрашиваю. «Пробуйте», - отвечает. Боль - не мужская забота. Встал, пошёл туда, куда цари пешком ходят. Знать не хочу про утку под кроватью, мне журавля в небе подавай! Помог тому, кому хуже чем мне, в палате нас четверо…

Спал плохо, давняя моя беда - не могу заснуть на новом месте. Зато родился в голове набросок этой исповеди пациента, за долгую ночь многие странички собственной жизни перелистал. Утром поднялся первым, лежать для меня - наказание, стал привыкать к движению с ограничением - больничный коридор длинный. Там и встретил своего доктора, ох и раненько Данна на работу приходит. Поздоровались, а моя спасительница на ходу спрашивает: «Алексей, а разве вы забыли как фотографировали меня, молодого медика, в Дагдской больнице? Правда, минуло лет сорок, храню тот газетный номер». Добрая людская память для меня как высшая награда. Поднапряг память и при следующей встрече в коридоре безошибочно назвал девичью фамилию Данны. Хорошая у неё улыбка - открытая, без лукавинки.

В хирургическом отделении пробыл ровно сутки. Когда врач-анестезиолог после пробуждения интересовался моим самочувствием, я высказал свою претензию: «Эх, Борис, как же так, ведь я проспал самое интересное в операционной. О чём теперь писать?» А тот в ответ: «Дело поправимое, в следующий раз разбужу. Ты же не заказывал, сам виноват».

Жаль, не пускают в хирургическое отделение с фотокамерой, да у меня глаз намётанный - не хуже японского объектива. Зафиксировал в малейших деталях, как заботливы медсёстры и нянечки, подсмотрел пятиминутку врачей на ногах - перед операционной. Обход палат - как спектакль под названием «Шквал благодарностей». Хирурги спрашивают нас о самочувствии, а в ответ многократное «спасибо!». Так и со мной было, не хватало слов. Люди в белых халатах, дарующие не только здоровье - жизнь! Заведующего отделением Вячеслава Апрупа фотографирую не менее пяти раз в году. Давненько знакомы, вместе стояли в цепи Балтийского пути где-то под Цесисом, незабываемое время…  Он и неугомонный художник, потерявший счёт персональным выставкам, и эффектный танцор на сцене, и покоритель веломаршрутов. Без малейшего преувеличения, эталон активного и здорового образа жизни! А вот у Данночки теперь в долгу, всего-то одна публикация. Виноват, исправлюсь, всё впереди, знаю, повод непременно будет! Лицо интересное, глаза - добрее не бывают. Если честно, вначале показалась строгой.

Прекрасно знаю, что не раз над нашей больницей сгущались тучи. Уверен, что авторитет хирургического отделения, как главный аргумент, помогал главврачу Александру Евтушку спасать необходимое как воздух наше учреждение здравоохранения. Всем громадная благодарность! Чем ближе больничка, тем нам удобнее. Пришло время и сам получил медицинскую помощь на самом высшем уровне, ощутив атмосферу неподдельной сердечности.

… Стараясь не мешать, продолжал на ходу задавать вопросы. Вот и дознался, что меня оперировала не одна Данна, ассистировал Вячеслав Апруп. Спасибо и вам, сёстры милосердия Светлана Плоциня и Карменцита Крапане, да и всем тем, кто меня опекал. Спрашиваю у Данны, чей стаж хирурга начался в далёком 1989 году: «Вы ведёте счёт своим операциям?» Отвечает: «Зачем? Если интересно, то в год в нашем хирургическом отделении количество операций колеблется от 300 до 350». Вот это да, это ж, сколько людей возвращённых к труду, к полноценной жизни!

Статья без фотографии, как весна без скворца. Думал я, думал и решил оживить текст снимком графской библиотеки. Родная моя школа, что в люди вывела меня. Какие у нас были учителя, не впервые утверждаю: учатся у того, кого любят. Врезался в память такой случай. Однажды глазам своим не верю: у нашей многоэтажки останавливается «Волга», из неё выходят доктор Люль с супругой, столичные гости. Вот так встреча, моя любимая учительница по литературе, лет тридцать не виделись. Подхожу, представляюсь, а Ольга Александровна меня крепко обнимает со словами: «Вижу твои снимки в «Молодёжке», статьи читаю. Сразу поняла - мой ученик! Дай я тебя обниму». Крепко сжала, долго не отпускала, да и я не растерялся, поцеловал. Сбылась юношеская мечта, ах какая женщина…

Ни разу в жизни не был на больничном хотя, как и все, простужался, получал травмы и однажды в Кошалине фотографировал вприпрыжку на одной ноге, но репортаж со Всемирного фестиваля польских хоров не провалил. Вот и в этот раз пронесло, на второй день после операции уже пишу. Счастливая судьба, длиною в полсотни журналистских лет. Любимое дело, когда не можешь остановиться. Знаешь, что ты нужен, тебя ждут друзья, коллеги, читатели… В среду, за день до операции, очень зазывала на важное юбилейное мероприятие городская Скайдрите. В пятницу настойчивый звонок от другой Скайдрите - приглашение в деревню. Обеим ответил: временно отсутствую, скоро вернусь. Краславская медицина - это уровень! А номер 420 - точно счастливый!

На втором фото - берег, куда прихожу каждый день. Вся жизнь на родине, лишь шесть лет отсутствовал - армейская служба, учёба… Страсть к путешествиям - с юных лет, так уж сложилось, что в лучшие годы за границу меня не приглашали. Со временем понял - не совсем благонадёжный, внук краславского православного священника Якова Зятьева. Как современной молодёжи объяснить, что в советское время мы жили под многочисленными запретами. Даже снимок храма нельзя было опубликовать!

Коль на запад путь закрыт - взял курс на восток. Рыбачил на Волге, на теплоходе по Енисею добрался до Дудинки, самого северного порта планеты. Исполнилась школьная мечта - побывал на Угрюм-реке! Прошло лет тридцать, а иногда нет, нет и приснятся прибрежные розовые скалы с кривоватыми соснами на гранитных уступах…

Красота неописуемая, только пейзажи Даугавы ещё великолепнее. Кто бывал на моих фотовыставках, подтвердит. Для удобства туристов - декоративная рама на берегу, в самом центре Краславочки. Как окно в природу, а для меня - окно в жизнь. В мою счастливую жизнь, прожитую дома, на родине. В окружении хороший людей.

Алексей ГОНЧАРОВ.