Кому-то — дом, кому-то — общежитие…

Решил поинтересоваться у руководителя центра Андриса Бадуна, каким образом возглавляемое им учреждение обеспечивает для своих клиентов чувство домашнего уюта. Ведь известно, что и в психологическом, и в физическом отношении для пожилого человека смена местожительства — очень тяжелый процесс. Особенно если из собственного деревенского домика приходится перебираться в комнатушку социального учреждения.

— У нас они ощущают себя словно в общежитии, что сильно отличается от тех условий, в каких эти люди жили раньше. Несколько дней назад в нашем центре поселилась 97-летняя женщина из Резекненского края, за которой сын не в состоянии больше ухаживать. Подсчитайте сами: если матери без малого сто лет, сколько тогда сыну!

Бесспорно, переезд для пожилых людей связан со стрессом. Дома ведь каждый уголок был знаком, они могли делать, что хотели. Нравится складывать одежду в шкаф — так и поступали. Ну, а коль удобнее разбрасывать все по комнате и стирать только раз в месяц — их право. Естественно, престарелый человек, со сложившимся характером, своими привычками, с определенным отношением к окружающим (причем, в силу различных обстоятельств, далеко не всегда положительным) будет испытывать трудности, оказавшись в новой среде. Среди них есть больные, с ампутированными конечностями, сахарным диабетом, трофическими язвами. После больниц их поместили в социальное учреждение, родные хотят платить за них, но не имеют возможности. А это вновь порождает психологические проблемы — как для этих людей, так и для родственников. А у кого-то близкие платежеспособны и вполне могли бы ухаживать за пожилым человеком дома. Но им нужно работать, чтобы содержать себя и детей, зарабатывать себе пенсию. Тогда они платят деньги и довольны тем, что мы присматриваем за их родителями. Вариантов, как и почему люди попадают в наше учреждение, множество, их даже перечислить невозможно. Но в итоге все оказываются здесь, в “общежитии”, где приходится думать, кто живет рядом, спит на соседней кровати. Уж извините, но у нас нет возможности предоставить каждому отдельную комнату! На данный момент ее имеют лишь два человека. У одного из них действительно очень непростой характер, он сам осознает это, но изменить ничего не может. У нас нашлась небольшая комнатка, в которой мы его и разместили.

Соседство с другими жильцами требует от человека определенных усилий. Именно поэтому у нас трудятся два дипломированных специалиста по социальному уходу и соцработник, плюс персонал, работающий посменно — эти люди физически ухаживают за пожилыми клиентами, моют их. Есть у нас и старшие специалисты по уходу, в ведении которых находится белье.

— Как вы помогаете жильцам избавляться от психологического дискомфорта?

— Из Резекне к нам приезжает очень хороший врач-психиатр Рита Наливайко. Она ведет прием в поликлинике, а также посещает наших клиентов, оказывая помощь тем, кому она необходима.

Конечно, с каждым нужно работать индивидуально. Допустим, если люди не могут ужиться друг с другом, ищем возможность поселить вместе тех, кто сможет сосуществовать рядом. Это наша обязанность. Иначе никак. Не делай мы этого, представьте, что было бы: соседи по комнате постоянно скандалили бы, от чего страдают все окружающие. Бывает у нас и такое, что человек, поживший некоторое время в одном корпусе, переводится в другой. На втором этаже не живет никто из колясочников, предлагаем первый этаж, чтобы облегчить им жизнь.

Общими силами стараемся создать для людей максимально интересную среду. Так, наши клиенты ездят на экскурсии, организуем пикники, концерты самодеятельных коллективов. Недавно, например, у нас побывал ансамбль из Скайсты, а в честь государственных праздников концерт дали извалтские артисты и Дагдское общество пенсионеров. Радуют своими выступлениями и учащиеся местной средней школы. Границы края ни в коем случае не являются для нас препятствием. Мы ничего не можем заплатить коллективам, эти концерты — их пожертвование нам. Но мы тоже стараемся не остаться в долгу — дарим и взрослым, и детским коллективам конфеты, цветы.

Наше учреждение не закрытое. Здесь не существует практически никаких ограничений, за исключением тех, без которых и вправду никак не обойтись и которые оговорены внутренними правилами. Подписали их и наши работники, и клиенты, передвигающиеся в колясках. Ведь они являются участниками движения. Велосипедисты сегодня обязаны иметь права, а у того, кто ездит в инвалидной коляске, их нет. Однако мы выдвигаем к ним определенные требования: каждый из этих людей должен одевать светоотражающий жилет. Даже в случае, если перемещается исключительно по территории учреждения. Ведь здесь также ездят машины врачей, скорой помощи, те, что доставляют продукты, прочий транспорт.

Существует еще один больной вопрос. Все мы люди. Случается, кому-то из наших клиентов хочется выпить несколько граммов алкоголя. К каждому ведь наблюдателя не приставишь. Люди вполне могут зайти в магазин и приобрести спиртное, несмотря на то, что подписывались под правилами, запрещающими распитие алкоголя. Если специалисты по уходу замечают, что человек пьян, он не попадет из своего корпуса на улицу — ему запрещено выходить, пока не протрезвеет. Мы отнюдь не ограничивает человека в правах. Следует понимать, что учреждение в ответе за жизнь и здоровье своих обитателей. Потому не можем позволить выпившему клиенту выезжать в коляске на улицу. А вдруг под машину попадет? Я в некотором смысле играю здесь роль отца, а потому стараюсь контролировать ситуацию. Случаются такие инциденты редко, но все равно бывает: допустим, человек получил деньги на руки и желает что-то отпраздновать. Если сами попасть в магазин не могут, просят, чтобы кто-нибудь принес. Это проблема всех пансионатов, и решение ее повсюду разное. Мы поступает таким образом.

— При поступлении в ваше учреждение питание человека также меняется. Способны ли вы учесть вкусы клиен-тов в этом плане?

— Полностью — нет, это нереально. Поступай мы так, цена возросла бы раза в три, да и штат пришлось бы расширять. Меню у нас составляется заранее, и клиент хорошо знает, что он получит на завтрак, обед и ужин. Здесь есть нюансы: многим нашим жильцам врачи говорят, что им можно употреблять в пишу, а что — нет. Если кому-то хочется жареной свинины, и при этом у него была обнаружена язва желудка — подобной еды он не получит. Возможно, сам купит ее, приготовит и съест, но это уже будут его личные проблемы. В учреждении человек получает ту пищу, которая ему необходима. У нас два-три стола, что предписано врачом. Составляет их медсестра-диетолог. Еще у нас есть четыре небольших раздаточных кухни в каждом из корпусов. Здесь клиент сам может готовить себе то, что ему захочется — по своему вкусу и под собственную ответственность. Кроме того, для этого он может позвать на помощь персонал, который ему никогда не откажет.

— А если, допустим, кто-то не ест мяса, другой — еще чего-то?.. Все это также учитывается?

— Пусть не едят. Сложно предложить что-то другое. Система едина. Тем не менее, стараемся учитывать пожелания людей: проводим опросы, медсестра-диетолог ходит по комнатам, опрашивая жильцов, узнавая их пожелания. Затем сведения обрабатываются, анализируются, мы думаем, как удовлетворить пожелания. Например, сельчане зачастую не любят картофельное пюре, им подавай отварной картофель. Хотят, что попроще. Мы обсуждаем это, такая возмож-ность есть. Поэтому прежде, чем делать пюре, часть картошки вынимаем из общей кастрюли и ее получают те, кто хочет. Следовательно, кое-какие уступки делаем, однако абсолютно все потребности удовлетворить не можем. Но, допустим, и муж, попросивший утром у жены приготовить к обеду жареного карпа, вряд ли его получит. А здесь у нас не дом, а учреждение, в котором обитают десятки жильцов с такими разными потребностями.

Установка на выполнение пожеланий — конечно же, прекрасно. Подобным образом пытаются работать некоторые школы, которые готовят по заказу. Но мы должны накормить более сотни человек, причем трижды в день. Куда деть продукты, которые не были использованы? Потому-то содержание в нашем пансионате и недорогое. Можем, конечно, повысить плату, что больно ударило бы по карману клиентов. Мы строго контролируем систему питания, постоянные проверки проводит и Продовольственно-ветеринарная служба. Правила очень жесткие, а с 1 января станут еще жестче — подобно тому, как с 1 сентября они были пересмотрены в школах. Мне понравилось высказывание одного из проверяющих: “Наконец-то работники кухни перестанут подогревать пищу и начнут готовить!” Хотел, видимо, пошутить, а как-то не очень весело… Это означает, что сосиски, пельмени и тому подобную продукцию нужно будет готовить самим. Кроме того, следует подсчитать калорийность блюд, ведь у нас живут в основном пожилые, больные люди, немало лежачих, расходующих совсем мало энергии. Что случится, если пища будет жирной? Не все пожилые, а особенно мужчины, привыкли к каше, многим она не по вкусу, они воротят нос. Но есть нужно, потому что она полезная! Ведь лекарства тоже мало кому по вкусу, однако пить их все равно надо.

— Недавно завершился капитальный ремонт кухни Центра здравоохранения и социальных услуг “Дагда”, приобретено оборудование. Что это дало учреждению?

— Очень хорошую, ухоженную среду, в которой приятно работать. Все поверхности теперь ровные, за столешницами, раковинами из нержавеющей стали легче ухаживать. Кроме этого, получили новое оборудование для приготовления пищи. Сама еда не изменилась, ведь новый потолок или оборудование вряд ли способны дать такой эффект. Персонал остался прежним, потому и еду он готовит, как раньше. Условия труда улучшились, появилась двойная вентиляция: есть вытяжка, к тому же, налажена подача свежего подогретого воздуха. Бытовые условия работников также стали более комфортными — раньше у них не было собственного помещения, где можно переодеться, отдохнуть, теперь есть. Но при этом проведенный ремонт увеличит наши затраты по содержанию здания. Ведь, согласитесь, есть разница: обслуживать “Жигули” или “Мерседес”! Двойная вентиляция работает безупречно, однако зимой, когда она будет нагревать поступающий с улицы воздух до +20 градусов, потребление электроэнергии существенно возрастет. Подсчитали, что после ремонта кухни нам ежегодно придется дополнительно тратить 2-3 тысячи латов. Вопрос в том, где их взять…

— Какие еще положительные перемены произошли в руководимом вами учреждении?

— Кухня — это последний из реализованных нами проектов. Еще один, финансируемый Европейским фондом регионального развития (ERAF), внедряется в настоящее время, но он касается только семейных врачей. Это проект, направленный на усовершенствование их практик. Доктора поэтапно получают оборудование, вскоре должна поступить и новая мебель. Кроме того, занимаемся ремонтом кабинетов семейных врачей. Поддержку в этом нам оказала краевая дума, и уже в нынешнем году работы будут завершены. Что касается проекта ERAF, то его реализовать нынче не успеем, поскольку закупку производило государство, и это уже стало недоброй традицией: если к делу подключаются госинстанции — проблем не избежать. На данный момент оспаривается закупка компьютеров, поэтому на их получение семейные врачи смогут рассчитывать лишь в следующем году.

— Каковы ваши планы на будущее?

— Нужно сделать нормальные беседки, чтобы наши клиенты летом смогли посидеть в них. Кроме того, требуют ремонта внутренние дорожки. Неплохо бы утеплить прачечную, провести там хорошую вентиляцию, заменить центрифуги стиральных машин 1961-го года. Даже та машинка, что была приобретена в 1998-м, уже сломалась. Еще хотелось бы утеплить здание поликлиники, центральный корпус, пансионат, отделение социальной помощи, морг. Что до последнего, следует улучшить доступ к нему, привести в порядок помещения, установить хороший кондиционер, предложить помещения представителям всех кон-фессий, у которых возникают проблемы с размещением умершего до похорон в летнее время. В поликлинике ремонта требуют коридоры, нужно заменить скамьи. Внутренние электролинии находятся не в самом лучшем виде, уже готов про-ект для их замены, но нет финансирования.

Еще хорошо бы улучшить освещение над дорожками. В следующем году расширим автостоянку у поликлиники, чтобы посетители имели возможность поставить машину там, а не на улице, как это делается сегодня.

Нашим жильцам нужна баня и более современные душевые. Проект уже одобрен. Необходимо отремонтировать старый дневной стационар и решить, что там будет — пансион, дополнительные помещения для пансионата или иное учреждение социального характера. Все это может стоить примерно миллион. Очень надеюсь, что в течение нескольких лет, с привлечением средств из фондов ЕС и при поддержке краевой думы, нам это удастся.

— Спасибо за интервью!

Юрис РОГА.