…А мимо пролетают поезда

Бурлила жизнь и в агро-индустриальном райцентре, где в советские годы проживало краславчан раза в два больше. И никто не ведал напасти — безработицы. А на днях корреспондентские дела привели меня на железнодорожную станцию Извалда и… нахлынули воспоминания. Было дело: во времена тотального товарного дефицита я, как и большинство ушлых людей, любил заглядывать в железнодорожные магазины, где при удаче можно было разжиться чем-то лакомым, импортными шмотками. А однажды на этой станции мне посчастливилось купить даже мотоцикл “Восход”, что никак не удавалось в родной Краславе. Захотелось поговорить с кем-то из старожилов, но не тут-то было: обезлюдела, притихла некогда шумная станция, да и поезда пролетают только мимо. На мой стук в двери служебного двухэтажного здания только в четвертой по счету квартире ответила пожилая женщина. И быстро ввела в курс дела — с народом нынче не густо, но и не совсем пусто.

Подходящего собеседника я все же отыскал в том же здании — в служебной его части. Дежурная по станции с 28-летним стажем по имени Вера не сразу, но все же согласилась на разговор. Ностальгическое настроение в конце концов взяло верх над легким смущением — отвыкло станционное население от чужих людей. По воспоминаниям Веры, еще в конце девяностых станция Извалда была весьма оживленной, по крайней мере, интенсивность движения товарных поездов была вдвое выше. Ходили и пассажирские: Рига-Воронеж, Москва-Калининград, два пригородных… На станции работала касса, и недостатка в пассажирах не было — местные, даугавпилсские, дачники, военные из Боровки. Это уж позже в своих воспоминаниях Ядвига Барковская подтвердит, что в иные горячие летние денечки на перроне собиралось до сотни пассажиров. Сейчас же билетная касса не работает за ненадобностью: закрыты пригородные маршруты, а один-единственный пассажирский поезд белорусского направления не останавливается даже в Краславе, а про Извалду и говорить нечего. И только благодаря железной дороге эта станция, а по сути — полустанок, не вымерла полностью. Востребованы механики, путейцы, дежурные, чем и кормятся местные люди. В разы опустела здешняя округа, еле-еле жизнь теплится на станции и в ближних деревнях Мельница, Липинишки, Новое Рачино и Пантелишки, откуда родом Вера.

Что до культурного обслуживания железнодорожников в то время, то моя собеседница поведала любопытную информацию. Строго по графику, седьмого числа каждого месяца, на станцию прибывал вагон-клуб, вмещающий до четверти сотни зрителей, который набивался до отказа. Для детишек — мультфильмы и сказки, на сеансах для взрослых — про войну и про любовь. Когда шли индийские кинокартины, зал на колесах трещал по швам, а деревенские дамы не скупились на слезы. Свой первый “мультик” Вера увидела в десятилетнем возрасте — в вагон-клубе, и эти впечатления остались на всю жизнь.

Похвалила штатная дежурная и железнодорожную торговлю, которая в первую очередь отоваривала своих, а уж прочим — что останется. Для углубления темы Вера назидательно посоветовала погостить у Ядвиги Барковской, хорошо знающей ту былую станционную жизнь, что я и не преминул сделать.

Домик Ядвиги Ануфриевны оказался рядом — в паре сотен шагов от станционного офиса. Гостя из редакции хозяйка встретила приветливо: “Как же не помнить бойкую станционную жизнь, сорок лет прожила на этом месте!” Суженый ее, Вацлав Казимирович Барковский, на протяжении шестнадцати лет был начальником станции, вот и остались жить в Извалде. Сама родом она из деревни Экши Скайстской волости, но бывает так, что вторая родина держит сильнее. И ничего, что теперь одна — дети, внуки навещают.

На мое предложение сравнить прошлое и настоящее станции Ядвига Ануфриевна лишь тяжело вздохнула: “Угасает сельская жизнь, в окрестных местах людей поубавилось раз в пять. Кто в силе, подались в города и другие страны. Взять даже мою семью: все трое детей с семьями разлетелись, кто куда. Михаил живет в Даугавпилсе, Инара трудится в Германии, Виктор — в Великобритании. Спасибо, английского внучка Даниэлса на лето бабушке доверили, вдвоем веселее”.

Сама Ядвига в орсовском магазине проработала 23 года. Только не выдержала перемен и эта торговая точка — закрылась, уступив сузившееся рыночное пространство автолавкам. Как-то раньше и не задумывался, а загадочный ОРС оказался отделом рабочего снабжения Прибалтийской железной дороги. И ничуть не греша против истины, продавец по призванию утверждает, что снабжение по тем временам было хорошее. Кроме товаров повседневного спроса, поступали комбикорма, ржаная мука, а хлебобулочные изделия привозили поездом через день. Хлеб был так дешев, что им кормили даже скотину. Железнодорожники относили себя к сельским людям, поэтому у них в хлевах непременно мычали буренки, хрюкали свиньи, кудахтали куры. Но и копченые мясные изделия на орсовском прилавке не переводились. К праздникам — спецпайки, и не только начальству, но и всем железнодорожникам. Юные читатели сейчас улыбнутся: советская власть, как ни тужилась, да так и не смогла накормить вволю свой народ зеленым горошком, майонезом, шпротами, не говоря уже об импортных консервах и прочих деликатесах. Конечно же, привилегированными покупателями были железнодорожники, им, главным образом, и доставался продуктовый дефицит, импортный ширпотреб и знаменитый на всю большую страну огрский трикотаж. По предварительным заказам поступали телевизоры, холодильники, мебель… Спиртное железнодорожный магазин всегда предлагал в широком ассортименте — до той поры, пока не грянула горбачевская перестройка с талонами на водку, вино и сахар.

Современные госуправленцы, загнавшие Латвию в экономически-демографический тупик, не жалеют черной краски для описания оккупационного гнета. Между прочим, раньше со станции Извалда до Даугавпилса проезд по железной дороге стоил всего 45 копеек, а месячный проездной — 1,9 рубля. Теперь осталось только автобусное сообщение за 1,2 лата.

Ветеран орсовской торговли призналась, что гул проходящих поездов ничуть не мешает даже ночному отдыху: великое дело — привычка. Одним словом, дорогое сердцу место жительства совсем не хочется менять. Вместе мы подытожили разговор выводом: ритм железной дороги — это красноречивый показатель развития республики. На прощание милая женщина сказала такие слова: “Хотелось бы дожить до того дня, когда на нашу станцию вернется большая жизнь, а пассажирские поезда не будут пролетать Извалду без остановки”.

Алексей ГОНЧАРОВ.