С гордостью и… тревогой

Детство Марии прошло у озера Островна, на ухоженной усадьбе в живописной местности. Семья по тем временам небольшая: отец Мартин, мать Доната, двое их детей — Мария и младшая сестра Татьяна. Кроме того, вместе с ними жила сестра матери Янина и бабушка Теофилия. Родители держали крепкое хозяйство, дети сызмальства были приучены к труду и умели практически все — и в поле работали, и коров доили. Марии запомнилось огромное количество цветов, за которыми они с сестрой бережно ухаживали.

“Тогда было иначе, чем теперь, когда многие дети знают только компьютер, — делится воспоминаниями Мария. — С юных лет трудились в поте лица, занимались рукоделием, а еще в школу ходить надо было. Окончила десять классов Индрской средней школы, по тем временам это считалось средним образованием. К сожалению, дальше учиться не вышло. Неожиданно заболела, проблемы со здоровьем обнаружились, когда мне было 15 лет. Имею пожизненную инвалидность.

Несмотря ни на что, я — оптимистка. В конце концов, почти вся моя родня принадлежит к долгожителям. Слезами горю не поможешь: что от них толку? А если настроиться на хорошее, то забываешь о болезни, и жизнь становится приятной. После школы устроилась на работу. Вначале в индрский магазин ученицей продавца, потом долгие годы трудилась продавцом, в том числе на автолавке, когда коллеги уходили в отпуск. Где-то в середине 90-х сельские торговые точки одна за другой стали закрываться, и я осталась не у дел. Теперь считаюсь безработной, оформлена инвалидность. Поскольку пенсионного возраста еще не достигла, зарегистрировалась в Государственном агентстве занятости, получила статус безработной и пользуюсь возможностью участвовать в оплачиваемых временных общественных работах. Хочется быть на людях, поэтому ежегодно подключаюсь к этим программам. В прошлом году вместе с сестрой плели корзины, нынче наряжаем елочки. А вообще занимаемся всем, куда направляют”.

Супруг Марии Виктор, по профессии шофер и тракторист, работает в Краславе. Единственный сын Андрей трудится в строи- тельной фирме в Англии. В свое время он окончил Яунаглонское ремесленное училище, но фермером так и не стал. Единственная ощутимая польза — права на вождение различных транспортных средств. Недолго работал в краславской охранной фирме, познакомился с девушкой и уехал в Англию. Живет там уже пятый год. В нынешнем апреле пара отпраздновала свадьбу — в Латвии.

“Теперь ждем внуков, однако молодые ничего нам не обещают: мол, проблематично одновременно и работать, и детей растить, — продолжает Мария. — Хотят вначале прочно встать на ноги в Англии. Не-вестка имеет высшее образование, полностью владела английским еще до отъезда за границу. Андрей же учил язык на месте. Не можем нарадоваться, что теперь уже он нам помогает, хотя работать там приходится не покладая рук. Сын умеет все. При колхозе держали скот — свиней, коров, овец. Обучили деревенской работе и его. Если надо, Андрей возьмется и за так называемую женскую работу — постирает, приготовит пищу, вплоть до выпечки. В школе он был шустрым, но очень серьезным мальчиком. Прежде чем этой весной жениться, дружил со своей девушкой восемь лет. После ремесленного училища хотел связать свою судьбу с воинской службой, попытался пройти в Риге комиссию. Но ему отказали… из-за двух зубов. Поверить не могла! Когда-то он спас двух девочек, которым угрожали ножом. Об этом писала газета, тогда сыну объявили благодарность”.

Печально, что бывшие и нынешние правители не сумели создать такие условия, чтобы люди могли работать и достойно зарабатывать у себя, на родине. Поэтому Латвию покидают тысячи детей, иного им не дано. Не только Мария и ее муж с тревогой смотрят в голубую даль и вынашивают надежду на то, что их молодые вернутся. Несмотря на то, что хозяйка считает себя неисправимой оптимисткой, полной уверенности в этом у нее нет. Теплится только надежда…

Мария: “Хочется верить, что сын с семьей однажды все же возвратится в Латвию. Как-то высказался, что не привыкнет к тамошней жизни, что его сердце и душа — дома, на родине. Уже стали традицией его утренние звонки: расспрашивает, как мы, что нового дома. Приезжает не чаще, чем раз в год — путь неблизкий, необходимо время.

Знаете, у меня много знакомых в Краславе, Даугавпилсе. Так вот — во многих домах остались одни старики. Уезжают все, кто только может, даже целыми семьями. А дети — считай, в обязательном порядке. Раньше ведь как было: окончил учебу, получил диплом и назад — в родные края или, на крайний случай, в Ригу. Теперь никаких надежд. Поначалу люди уезжают за границу, с мыслью заработать, а потом вернуться, купить квартиру. Но, убедившись, что работы нет и не предвидится, снова уезжают. По словам сына, он никак не может привыкнуть к тамошнему образу жизни, скучает по рыбалке, ягодами, грибам. Очень любит лес, вообще природу. Первое время даже во сне ими грезил. Отец руководит охотничьим коллективом “Васалс”, с детских лет брал Андрея на охоту, так и приучил”.

Марию поражает тот факт, что большинство работающих за границей латвийских женщин, родив там детей, отдают их на воспитание нашим бабушкам и дедушкам. Ребенок растет без матери и отца, и это очень неправильно. Даже самые замечательные бабушки с дедушками (хотя встречаются среди них разные) не могут заменить малышу родителей. Спустя время он даже перестает понимать, кто же на самом деле его мама и папа. А это травма. Мария растила сына вместе с мужем, и как единственный ребенок в семье мальчик не испытывал дефицита ласки и внимания. Все равно, уехав куда-нибудь даже на пару дней, Мария сильно переживала за оставленного ребенка. А тут бросают маленьких детей на месяцы, даже годы… Раньше так не делали. Конечно же, бабушка с дедушкой присмотрят, обеспечат всем необходимым, однако материнскую и отцовскую любовь ничем не заменить. По словам Марии, сын и невестка разделяют ее точку зрения: ребенок должен расти в семье с матерью и отцом. Поэтому, наверное, и не спешат с пополнением семейства, как бы ни хотелось того Урбановичам-старшим.

Близятся Рождество и Новый год. С детских и юношеских лет Мария помнит встречу Нового года как самый красивый праздник. Дружная семья от души веселилась. Наряжали елочку, покупали подарки — сладости, игрушки. Только вот Дед Мороз в деревню не приходил. Возможно, не хотел брести по глубоким сугробам, ведь зимы тогда стояли еще те. Когда Урбановичи поженились и переселились в ливанский дом в Индре, тоже ставили новогоднюю елку и праздновали. Только намного веселее: на улице было десять ливанских домов, в каждом молодые семьи с детьми. Все вместе дружно и шумно встречали Деда Мороза. Однако любили не только Рождество. Дети отмечали дни рождения, поздравляли друг друга. Ходили в гости и взрослые.

“Мы гостили у знакомых, те, в свою очередь, у нас — так больше радости, больше веселья, — продолжает Мария. — Люди были более открытыми, чаще улыбались. Теперь, увы, этого нет. После свадьбы живу в поселке уже 32 года, у многих гостила по 3-4 раза. А сколько народу перебывало у нас с мужем, не счесть. Куда все это ушло? Люди просто замкнулись, ушли в себя. Может, потому, что нет денег. Особенно остро нехватку средств ощущают молодые семьи: когда человек не в состоянии приобрести самое необходимое, зачастую начинаются упреки, возникают конфликты. Попробуй-ка в деревне сегодня заработать, если не трудоустроиться даже в городе! Сын по сей день держит квартиру в Краславе. А что там делать? В Англии хотя бы заработки приличные, так что возвращаться он пока не планирует”.

Хотя Мария не из разряда путешественников (ей нелегко съездить даже в Краславу), тем не менее, очень хочет навестить сына и невестку в Англии. На эти праздники туда отправятся сваты, ну, а затем, возможно, и Урбановичи.

Время и болезнь Марии не истребили любви к цветам. Ее дом в Индре трудно перепутать с другим, особенно летом, когда он буквально утопает в разноцветье. Она участвует в проводимых волостной управой конкурсах, в прошлом году получила в подарок шикарный розовый куст — роз такого цвета в ее саду еще не было. На нынешний Картофельный бал Мария прийти не смогла, но о награде — сертификате и очередном розовом кусте весной — она уже наслышана.

Деятельность управляющей Индрской волостью Эрики Габрусане моя собеседница ценит очень высоко: “Сама люблю цветы и порядок, вот и Эрика тоже старается, чтобы Индра стала красивой, узнаваемой. Кроме того, она человечна, к каждому — с открытым сердцем. В ответ народ зашевелился, похорошели многие уголки поселка”.

Юрис РОГА